Вайшнавизм - открытый форум

Журнал «Вайшнавизм: открытый форум» предназначен для освещения вопросов философии и практики членов Международного общества сознания Кришны, исторического развития и современных форм вайшнавизма, а также затрагивает темы связанные с проблемами общей индологии и индо-европейского языкознания.

Вайшнавизм: открытый форум, №1,

Вильям Дэдвейлер (Равиндра Сварупа дас)

Очищение сердец: история реформ в ИСККОН

Второй автор - также религиовед, д-р Вильям Дэдвейлер (Равиндра Сварупа дас), который одновременно является одним из инициирующих гуру Международного общества сознания Кришны. В его докладе, впервые прочитанном на той же конференции в 1994 году в Висбадене, дается исторический анализ того, что впоследствии получило название “движение реформ в ИСККОН”. Он подробно рассматривает влияние этого движения на административную и социальную структуру ИСККОН, а также реакцию самих членов Общества на проводимые реформы. С тех пор, как в ИСККОН произошли глубокие изменения, вызванные обозначившимися в середине восьмидесятых годов внутренними разногласиями, ученые и исследователи ждали объяснения случившегося... Да и только ли они? Делясь своими размышлениями и находками, Равиндра Сварупа прерывает долгое молчание и проливает свет на события десятилетней давности.

Hare-Krishna-Brahmacris-Chanting-Crossing-Bridge-in-Park

1971 год стал вехой в моей судьбе, так как, присоединившись к Международному обществу сознания Кришны, я фактически начал другую жизнь, оставив позади себя все, что связывало меня с прошлым. Я разорвал все свои прежние связи и отношения и целиком погрузился в тесный мирок храмовой общины. Таким же резким переменам подвергся и мой внешний облик, который должен был подчеркнуть еще более резкие внутренние изменения, произошедшие во мне. Я стал иностранцем на родной земле. Столь отчаянный шаг я предпринял потому, что был глубоко убежден в реальности своего будущего онтологического перерождения. Я оставлял материальные воззрения и принимал духовные, которые открывали передо мной мир вечности и избавляли от кошмаров прошлого.

Храмы ИСККОН были посольствами царства Бога на этой планете. Хотя как будто и расположенные в царстве майи, они в находились под покровительством Бога. Могущество материальной иллюзии, вводящей людей в заблуждение и покрывающей сетью материальных корыстных желаний, не распространялось на тех, кто жил в их стенах. Таково было мое тогдашнее твердое убеждение. Воскрешая в памяти того молодого человека, каким я был двадцать три года назад, я не могу не ужасаться его наивности или, лучше сказать, «тупоумию», но в то же время его глубочайшая преданность и готовность к самопожертвованию вызывает во мне настоящий благоговейный трепет. При всем этом, однако, сегодня я более чем когда-либо убежден в том, что, несмотря на глупость и невежество, ему по милости Бога удалось сделать правильный выбор. То решение, которое много лет назад приняло мое «я», в действительности является моей духовной цитаделью, в которой я пребываю и по сей день. И когда неуверенность в собственных силах заставляет меня думать, что, доведись мне сегодня оказаться перед подобным выбором — после всего, что я узнал об ИСККОН, — то я вряд ли принял бы такое же решение, я знаю, что эти сомнения временны.


Вайшнавизм: открытый форум, №1,1997

Ларри Шинн: Становление Движения сознания Кришны в Америке

Srila Prabhupada Accompanied by Disciples on a Morning Walk at an ISKCON Farm in USA

В последнее время нам нередко задают вопросы, касающиеся нескольких проблематичных страниц истории Общества сознания Кришны на Западе. Как известно, в свое время Движение пережило там определенные трудности, возникшие в основном после ухода Шрилы Прабхупады из этого мира. В двух следующих статьях, посвященных теме номера, авторы - очевидцы и даже участники этих событий, обладающие к тому же и необходимым для квалифицированного анализа и оценки профессионализмом, раскрывают их причины и динамику. Первый из авторов - известный американский религиовед Ларри Шинн, профессор Бакнельского университета.

Предлагаем Вашему вниманию его выступление на конференции в честь 25-летия ИСККОН в Германии, проведенной в Висбадене Академией вайшнавизма в январе 1994 года. Проф.Шинн адресовал его прежде всего ученым и другим представителям общественности, встревоженным попадающей к ним из сомнительных источников информацией о проблемах развития Движения сознания Кришны в Америке. В большинстве случаев информация эта имела оттенок преувеличения и скорее поверхностно, чем адекватно, освещала реальные события. Вклад проф.Шинна трудно переоценить: тот объективный и взвешенный подход, которого он придерживается при анализе истории ИСККОН, каждому поможет отличить правду от вымысла.


Вайшнавизм: открытый форум, №1,

Анатолий Куценков

Бхакти в индийской культуре

С любезного согласия проф.А.Куценкова, предлагаем вашему вниманию его доклад, прочитанный на научной конференции «Бхакти — религия любви» и опубликованный в сборнике ее материалов. Конференция, организованная совместно Центром индийских исследований Института востоковедения РАН и Культурным центром им.Джавахарлала Неру при посольстве Индии, состоялась осенью 1994г. в Институте востоковедения. Надеемся, что предлагаемая статья поможет широкому кругу читателей углубить свои познания о традиции бхакти, одна из ветвей которой представлена ныне в России Движением сознания Кришны, а последователям Движения — лучше понять точку зрения академической науки, которая далеко не всегда совпадает с точкой зрения самих последователей.

Традиция бхакти насчитывает около тысячелетия. Бхактами и о бхактах создана большая литература. Ведется изучение бхакти и в нашей стране. Приятно отметить, что большую роль в исследовании этого явления сыграл Центр индийских исследований и его сотрудники Е. Ю. Ванина, Н. Б. Гафурова, И. П. Глушкова, А.Д.Литман, Б. И. Клюев, Е. С. Юрлова и другие.


Вайшнавизм: открытый форум, №1, 1997

Вадим Тунеев

Как оно есть


«Чтобы суметь отличить культ от культуры,
нужно самому принадлежать к культуре, а не к культу».
Козьма Прутков, мл.

Перед вами первый номер журнала «Вайшнавизм: открытый форум». Следующая фраза, как всегда в таких случаях, должна быть: «Выход в свет этого издания неслучаен». Сама по себе эта фраза достаточно бессмысленна, так как на свете вообще ничего случайного нет. Утверждая, что появление этого издания неслучайно, мы, очевидно, претендуем на то, что наш журнал удовлетворит определенные читательские потребности, до сих пор неудовлетворенные, несмотря на море печатной продукции, затопившее Россию. Насколько оправданы наши претензии — покажет будущее.

Чтобы яснее определить цели нового журнала, приведем небольшую цитату из любопытной статьи, опубликованной не так давно в «Независимой газете»: «В России не случилось религиозного возрождения, которое предрекали священники в 88-м, когда все только начиналось... Россия также не выпала в Харе Кришна, куда ее тянули в 91-м. Ничего не произошло. Об атеизме говорить теперь стыдно, о религии — неинтересно». ("Россия обязательно возродилась", Независимая газета от 01.06.1996). Все так и есть — не случилось, не выпала, не произошло. Маятник качнулся в другую сторону. Религиозный прилив, как и следовало ожидать, закончился религиозным отливом. В лужицах, оставшихся после прилива, барахтается мелкая рыбешка и рыбешка покрупнее, упрямо пытаясь выяснить, чей путь самый истинный и чья доктрина самая правильная, а сам океан шумит где-то в отдалении.

Было бы, однако, неверным считать, что на этом все кончилось. Бум действительно прошел, страсти улеглись, и теперь самое время подвести итоги. Главный итог очевиден — Россия, как была, так и осталась атеистической страной, что, впрочем, не слишком отличает ее от подавляющего большинства других стран мира. По этому поводу можно скорбеть или радоваться, но факт остается фактом. От того, что сейчас 50% встречных на улице на вопрос о своей конфессиональной принадлежности бодро ответят: «Православный», мало что меняется — всего один-два процента из них сколько-нибудь регулярно посещают церковь, и еще меньше знают, чем православие отличается от католицизма или баптизма. Если сравнить эти цифры с числом появившихся за то же время поклонников сникерсов или с количеством людей, разбирающихся в тонких различиях аромата «Мальборо» и «Монтаны», то они покажутся и вовсе ничтожными.

Еще несколько десятков или, если считать неугомонных иеговистов, несколько сотен тысяч людей причисляют себя к так называемым новым религиозным движениям. Появление новых или нетрадиционных религиозных течений и деятельность многочисленных иностранных проповедников заставляет одних предрекать приближение конца света и призывать народ к крестовому походу против них, а других — говорить о религиозном Ренессансе и умиляться разномастности религиозной палитры в стране. Но от человека с улицы все эти споры и баталии так же далеки, как некогда были далеки от него разгромные статьи о «Докторе Живаго», которого он никогда не читал.

Если мерить этими мерками, то появление в России Движения сознания Кришны тоже едва ли можно считать событием значительным. Не выпала Россия в Харе Кришна. Ничего не поделаешь. Однако о значительности явления далеко не всегда можно судить по его количественным характеристикам. Интересен сам факт. В одной из самых атеистических стран мира, где безбожие является официальной идеологией, а слово Бог находится под запретом, в самый разгар застоя (если можно так выразиться) откуда ни возьмись появляется экзотическое религиозное течение с восточной атрибутикой, шумными культовыми обрядами и проч. Увидев в нем угрозу своей идеологической непорочности, государственная машина обрушивает на молодых и, как всегда в таких случаях, чуть-чуть фанатичных приверженцев «нового» учения жестокие репрессии. Растерявшихся кришнаитов, свято верящих в то, что они ни в чем не виноваты, бросают в тюрьмы и психиатрические лечебницы. Но вместо того, чтобы сдаться и оставить свои глупости, они делают четки, скатывая бусинки из тюремного хлеба, читают на них свои молитвы, голодают, чтобы, не дай Бог, не нарушить строгие диетические принципы, которым должны следовать посвященные, стойко выносят все издевательства и даже умирают, но от приверженности своим идеалам не отказываются. Брежнева на его посту сменяет Андропов, Андропова — Черненко, Черненко — Горбачев, но в отношении кришнаитов политика не меняется.

Затем наступает оттепель, в железном занавесе появляются дырки. Совет по делам религий перестает быть филиалом 5-го отдела КГБ. Советских кришнаитов, чьи единоверцы успели поднять шум по всему миру, одного за другим потихоньку выпускают из тюрем и вскоре регистрируют первую общину в Москве. Не сразу, со скрипом, после пятнадцати проверок, дюжины экспертиз, бессчетных консультаций и переговоров, но все же регистрируют. Так Московское общество сознания Кришны стало первой со времен Великой Отечественной войны религиозной организацией, официально зарегистрированной в СССР. Счастливый конец. Свобода совести торжествует. Кришнаиты открывают свой первый храм в Москве, печатают и продают книги, ходят с пением по Арбату, вызывая у прохожих целую гамму эмоций от недоумения до негодования. В какой-то момент казалось, что розовые одеяния кришнаитов и их вполне безобидные марши стали неотъемлемой частью городского пейзажа многих крупных городов России. Люди как будто привыкли к кришнаитам, хотя и не стали больше понимать, что они всем этим хотят сказать. Но, как гласит Писание, все возвращается на круги своя.

«Религиозное возрождение», за которым со страхом и подозрительностью наблюдали в стране, семьдесят лет назад в одночасье отказавшейся от употребления «опиума для народа», вылилось в листовки, расклеенные на каждом углу, которые призывали всех, пока не поздно, последовать за живым Богом — Марией Дэви Христос, в стадионные выступления Нирмалы Дэви, изобретательницы сахаджа-йоги, которая за считанные минуты может дать почувствовать каждому, что он — Бог, и по секрету сообщает всем, что в своем прошлом воплощении была Девой Марией и, наконец, в ежедневные радиопроповеди последователей полуслепого японского пророка в лиловых одеждах Секо Асахары.

Архиерейский Собор Русской православной церкви издает определение «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме», встревоженные родители объединяются в комитеты по спасению молодежи от тоталитарных сект, а в Государственной Думе в срочном порядке подготавливается новый закон о свободе совести, который должен ограничить деятельность иноземных миссионеров и новоявленных пророков. Политики самых разных толков, от коммунистов до национал-социалистов, наперегонки стараются разыграть эту карту в своих политических играх и обрушивают громы и молнии на секты и их приверженцев. Газеты и другие средства массовой информации состязаются друг с другом в том, чтобы живописать побольше ужасов из жизни одурманенных сектантов. Увы, редко кто из них обходит своим неблагосклонным вниманием Общество сознания Кришны. Со страниц журналов и газет кришнаиты с удивлением узнают, что у них проводятся кровавые жертвоприношения не то родственников, не то христианских младенцев, что они проповедуют в ста пятидесяти одной московской школе (видимо, чтобы вербовать там новых кандидатов на заклание), что они собираются вводить в России кастовую систему, объявив всех некришнаитов неприкасаемыми, и восстанавливать тогда еще никем не отменявшуюся смертную казнь. Просто волосы на голове дыбом встают. Куда только милиция смотрит? Из «молодежной экстремистской» конца 70-х к середине 90-х Общество сознания Кришны превращается в «опасную тоталитарную». В тюрьмы пока еще не сажают, но психиатрические экспертизы уже проводят. Самая прогрессивная в мире советская психиатрия, некогда обогатившая науку открытием вяло текущей шизофрении, эпидемия которой разразилась в 70-е годы в среде российских диссидентов, на этот раз открывает новую, скорее всего заразную, болезнь под названием «сектомания». Скучно, господа-товарищи. И чуть-чуть страшно.

Трудно понять, как нужно вести себя в подобной ситуации. Бить кулаком в грудь и пытаться всем доказать, что ты не верблюд? Или просто не обращать внимания на инсинуации, надеясь на то, что очевидное отсутствие горбов скажет само за себя? Мы избрали другой путь, решив издавать журнал. Будь на то моя воля, я бы назвал его «Чем не-верблюды отличаются от верблюдов. Опыт сравнительного сектоведения».

Самим фактом своего существования в России конца двадцатого века Общество сознания Кришны ставит много вопросов, ответы на которые далеко не всегда лежат на поверхности. Что же все-таки такое сознание Кришны? Откуда оно взялось? Зачем оно нужно людям вообще и россиянам в частности? Что оно дает человеку и что отбирает? Язычество это или не-язычество? Поклоняются кришнаиты идолам или не поклоняются? Имеет ли оно исторические корни или было изобретено в Америке при участии ЦРУ тридцать лет тому назад? Как это Движение относится к другим религиям? Кто такой Шрила Прабхупада и насколько его учение расходится с традиционными формами индийского вайшнавизма (вишнуизма)? Является ли его толкование священных ведических 1 (прим. автора: Здесь и далее в журнале принято расширительное толкование слова “ведический”. В современной индологической традиции это слово применяют только к текстам четырех изначальных Вед, то есть к шрути (откровению), тогда как мы будем употреблять этот эпитет по отношению ко всем каноническим произведениям древней индийской цивилизации) текстов традиционным или это очередная синкретическая попытка пересадить политеистический индуизм на традиционно монотеистическую религиозную почву Запада?

Заранее оговоримся, что нам как представителям Движения известны ответы на многие из этих вопросов, однако зачастую они расходятся с теми ответами, которые пытаются внушить обывателю, а иногда и с теми, которые дают на них специалисты-востоковеды. Поэтому мы сознательно назвали свой журнал «Вайшнавизм: открытый форум», намереваясь предоставлять на его страницах слово как тем, кто разделяет наше мнение, так и тем, кто его не разделяет. Будем надеяться, в спорах родится истина. В любом случае, нам хотелось бы, чтобы новый журнал стал чем-то вроде зеркала, в котором наше Движение и древняя религиозная традиция, которую оно представляет, будет отражаться со всех сторон.

В то же время есть целый пласт вопросов, ответы на которые неизвестны пока никому. Это прежде всего вопросы, связанные с социологическими параметрами, закономерностями и динамикой развития Общества сознания Кришны в новой культурной среде. По сути дела, мы являемся свидетелями уникального явления — трансплантации одной культуры в другую. Естественно, что вживление одной культуры в недра другой не может не вызвать определенной реакции отторжения. Шовинистически настроенные элементы сразу поднимают панику: «Караул! Идеологическая диверсия! Чужеземная экспансия! Подрыв основ!» — и пытаются принять доступные им меры. Однако они забывают о том, что мы живем в эпоху информационной революции, и любые попытки самоизолироваться не столько даже пагубны, сколько бессмысленны и смешны. Реальные процессы взаимодействия и взаимопроникновения двух культур (если это действительно культуры, а не культы) никогда не сводятся только к столкновению и конфликту. Они гораздо сложнее и интереснее и еще ждут своего исследователя, которому мы также будем рады предоставить слово на нашем открытом форуме.

Обозначенная в предыдущем абзаце проблема взаимовлияния двух культур имеет два аспекта. Первый — это влияние древней ведической культуры на современное российское общество со всеми пиротехническими эффектами, которыми обычно сопровождаются попытки «маленького» общества повлиять на «большое». Второй же — это неизбежное влияние внешней культурной среды на наше Движение. Приспосабливаясь к новой среде обитания и развиваясь в ней, для своего нормального функционирования Движение сознания Кришны не только может, но и должно ассимилировать определенные идеи и принципы, на которых основано это общество. Ведическая традиция не мертва и не архаична, и именно способность к усвоению всего хорошего, что есть в других традициях, в первую очередь обеспечивает ее жизнеспособность. Вспомним знаменитый афоризм Чанакьи: «Нужно выпить нектар, даже если он находится в кубке с ядом, подобрать золотой, даже если он лежит в грязи, принять хороший совет, даже если его дает необразованный человек, и жениться на добродетельной девушке, даже если она происходит из семьи простолюдинов». Нам хотелось бы, чтобы новый журнал стал тем каналом, по которому полезная информация поступала бы к членам Общества сознания Кришны, расширяя их кругозор и помогая действовать в условиях культуры, основанной на иных принципах и идеях, чем те, что составляют основу их мировоззрения. Таков круг проблем и вопросов, который мы также намерены обсуждать на страницах нового журнала.

И наконец, еще одна тема нашего журнала — «Ведическая культура: взгляд изнутри». Культура на то и культура, чтобы быть достоянием каждого. Общество сознания Кришны является носителем древнейшей монотеистической традиции на земле — вайшнавизма, или вишнуизма. Эта традиция зародилась в недрах уникальной ведической культуры, и Общество сознания Кришны является одним из ее правопреемников в современном мире. Как и любая другая подлинная культура, ведическая культура не может считаться явлением сугубо национальным, привязанным ко времени, месту и обстоятельствам. Культура тем и отличается от культа, что несет в себе универсальные истины, одинаково необходимые всем людям. Шекспира, Данте, Леонардо да Винчи, Моцарта или Чайковского нельзя считать принадлежащими к какой-то одной культуре. Отворачиваться от них только на том основании, что они творили в другой стране и в другое время — значит сознательно обкрадывать себя. Точно так же и ведическая культура является достоянием каждого человека на земле. Ее универсальность лучше всего доказывается ее жизнестойкостью и способностью находить отклик в сердцах людей любых национальностей (национал-патриоты не в счет). Двери в сокровищницу этой культуры для людей Запада открыл великий философ и святой современности А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада. Наша задача куда скромнее — мы, по его милости получившие доступ к этим сокровищам, можем только по крупицам выносить их и выставлять на всеобщее обозрение.

Вернемся к цитате из «Независимой газеты», с которой мы начали нашу статью. Все здесь правильно, кроме, пожалуй, одного — того, что о религии говорить неинтересно. И чтобы доказать всем, что о религии можно и нужно говорить интересно, мы решили издавать этот журнал. А судить о том, добились ли мы своей цели, придется вам, нашим читателям.


Сухотра Свами МахараджВ этой статье Сухотра Свами обсуждает разные варианты подходов к приобретению знания. Он исследует этот феномен в категориях трех праман, признанных источников достоверного знания в традиции вайшнавов (пратьякша, анумана и шабда). Сухотра Свами объясняет, что в гносеологии вайшнавов шабда (слушание авторитетного человека) считается наилучшим способом обретения знания. Он рассматривает методы непосредственного восприятия и логической аргументации и предлагает интересный и остроумный анализ их ограниченности по сравнению с шабдой, источником безошибочного и трансцендентного знания. Статья представляет собой главу из книги Сухотры Свами «Тень и реальность», перевод которой готовится к изданию.

«Откуда мне знать, что ты говоришь правду?» Этот вопрос задает сам и слышит от других любой мыслящий человек. Ведическая философия получает достоверное знание с помощью праманы.

Санскритское слово прамана обозначает те источники знания, которые считаются достоверными. В Брахма-Мадхва-Гаудия-сампрадае, школе ведического знания, которую представляет ИСККОН, существуют три праманы. Это пратьякша (непосредственное чувственное восприятие), анумана (разум) и шабда (авторитетное свидетельство). Из этих трех праман шабда является обязательной, тогда как пратьякша и анумана вспомогательными. Поэтому, когда преданного Кришны спрашивают о достоверности его веры, то он обычно ссылается на авторитеты: гуру (духовного учителя), шастры (ведические писания) и садху (других преданных, которые пользуются уважением за то, что претворяют в жизнь учение гуру и шастр).

Современные философские школы считают ссылки на авторитет не слишком надежным свидетельством. Этот вид доказательства принято обозначать латинской фразой ipse dixit («Он сам сказал»), которую употребляли ученики древнегреческого мудреца, отвечая на вопрос человека, сомневающегося в истинности учения, которого они придерживались. Для современных мыслителей проблема с доказательством ipse dixit заключается в том, что оно подтверждается лишь словами, а сами по себе слова ничего не доказывают.

Люси в Нарнии

Трудности, возникающие у современных людей при использовании такого доказательства, как ipse dixit, иллюстрирует книга К. С. Льюиса «Хроники Нарнии». С Люси, младшей из четверых детей, гостящих в большом, необычном доме старого профессора, приключилась удивительная история. Войдя в платяной шкаф, она попала в другой мир, называемый Нарнией. Когда, возвратившись оттуда, Люси рассказала о своих приключениях брату и сестре, те пришли к выводу, что все это плод ее фантазии. Наконец дети обратились к авторитетному лицу, профессору. Люси не лгунья и не сумасшедшая, заявил он, значит, она говорит правду. Однако брат Люси, Питер, все же не может ей поверить. Он обосновывает свою точку зрения тем, что другие дети никогда не попадали в другую страну из шкафа. «Ну и что с того?» — спрашивает профессор. «Но ведь если что-то существует на самом деле, оно существует всегда?» — «Всегда ли?» — «Неужели вы и вправду считаете, — спрашивает Питер, — что существуют другие миры, совсем рядом, например, в шкафу?» — «В этом нет ничего невероятного», — отвечает профессор.1

Возможно, Питер прав, полагая, что у его сестры просто разыгралось воображение. А что касается «авторитета», то не исключено, что профессор впал в детство.

На первый взгляд, фантазия Люси кажется, сродни ведическому описанию других миров. Веды были изложены мудрецом Брахмой после того, как он узрел трансцендентный мир, называемый Вайкунтхой, который почитается царством Бога. Для современного образованного человека авторитет мудреца Брахмы не является доказательством существования Вайкунтхи, как и авторитет профессора не доказывает существования Нарнии. Современный взгляд на эту проблему выражает другое латинское выражение: de omnibus dubitandum — «все подвергай сомнению». Оно принадлежит Рене Декарту (1596-1650), которого часто называют отцом современной философии.

Путешествуя за пределами родной Франции, блестяще образованный Декарт стал задаваться вопросом о том, знает ли он вообще что-нибудь? Он сомневался в том, что он воспринимал с помощью чувств. Он сомневался в авторитете ipse dixit, то есть в авторитете греческих классиков, которых изучал. В результате этого сомнения у него появилась уверенность в своем собственном существовании, которую он выразил в знаменитом изречении cogito ergo sum — «мыслю, следовательно, существую». Английский философ А. Д. Айер (1910-1989) замечает по этому поводу:

«Я не могу сомневаться в утверждении „я мыслю“ именно по той причине, что мое сомнение уже подразумевает его истинность, и по той же причине я не могу сомневаться в том, что я существую». 2

Современный метод познания

Итак, сомнение для Декарта является чем-то несомненным и непосредственно данным. Он подвергал сомнению каждый шаг на пути к познанию внешнего мира, ставя под вопрос как данные чувственного опыта, так и учения авторитетов прошлого. Современным людям этот метод кажется весьма разумным, однако в свое время он предполагал самый радикальный отказ от философских традиций средневековья. Метод Декарта, основанный на систематическом сомнении, положил начало современным представлениям о знании как о том, что «вырабатывается», а не получено из чьих-то рук.

А теперь, как бы Декарт поступил с рассказом Люси о Нарнии? Вот что он сам писал в одном из своих произведений:


«...ищущие верного пути к истине не должны заниматься исследованием таких вещей, о которых они не могут иметь знаний столь же достоверных, как арифметические и геометрические доказательства». 3


 Иными словами, реальность существования какой-либо вещи должна быть подтверждения системой логических доказательств (анумана), чем-то вроде геометрии. Люси недостаточно просто видеть Нарнию (пратьякша) или иметь авторитетное подтверждение того, что она увидела (шабда). Если анумана это подтверждает, значит, Нарния существует, даже если Питер не может ее видеть или ничего не учил о ней в школе. Если анумана этого не подтверждает, значит Нарнии не существует, вне зависимости от того, что видела Люси или говорил профессор.

По словам физика Поля Дэвиса, созданный Декартом метод аналитической геометрии является предтечей современной теоретической физики, которая также отдает предпочтение анумане, по сравнению с шабдой или пратьякшей.4 Подобно Декарту, современные физики в своем решении о том, что реально, а что нет, полагаются на систему математической логики. И, подобно Декарту, они утверждают, что математическое доказательство играет более важную роль, чем непосредственное восприятие. Известная поговорка «увидеть — значит поверить» устарела. Нельзя увидеть кварки, черные дыры и многое другое, однако расчеты доказывают, что они существуют. Следовательно, в их существовании не приходится сомневаться.

Квантовая Нарния

Как многим из нас известно из научно-популярных журналов и книг, квантовая теория предполагает существование так называемых «альтернативных миров», оказывающих влияние на наш мир.5 Предположим, Люси, вместо того, чтобы просто заявить о том, что она видела Нарнию, говорит своим брату и сестре: «Физики утверждают, что структура всего сущего подчиняется математическим законам. Они также утверждают, что в математических измерениях существует бесконечное множество других миров. Учитывая бесконечное число возможностей, я заявляю, что один из этих параллельных миров называется Нарнией». Профессор подтверждает, что она права. Но Питер возражает: «Неужели вы и вправду думаете, что другие миры могут существовать совсем рядом, например, в шкафу?» — «Нет ничего более вероятного,» — отвечает профессор.

«Питер, — вступает в разговор Люси. — Ты должен внимательно отнестись к словам профессора. Это не сказки. Это наука. Ты справедливо сомневался, когда в первый раз услышал от меня рассказ о Нарнии. Но добавь немного физики, и ты увидишь все в другом свете. Мы столько слышали о причудливом квантовом мире, что в середине девяностых годов смешно сомневаться в том, что Нарния существует».

Сегодня многие образованные люди склонны согласиться с Люси. Но у Питера рассказ о Нарнии, приправленный цитатами из квантовой механики, по-прежнему не вызывает доверия. На это есть свои причины.

«Даже если я скажу, что верю тебе, я все равно не увижу Нарнию своими глазами. Специалисты по квантовой физике утверждают, что альтернативные миры совершенно не связаны друг с другом. Сообщение между ними невозможно. Человек не может покинуть один мир и посетить другой, мы даже не можем хотя бы одним глазком взглянуть на жизнь в других мирах.6 Ты не только не можешь показать мне Нарнию, ты даже не можешь предоставить мне убедительное основание для того, чтобы я поверил в ее существование, потому что я как ребенок никогда не смогу разработать математическую науку сам. Выходит, вы подсовываете мне то же старое доказательство ipse dixit, что и раньше!»

«Успокойся, Питер, — терпеливо произносит профессор, голос которого звучит по-отечески тепло. — Первоначально в рассказе Люси единственным свидетельством существования Нарнии было ее непосредственное восприятие. Мы не можем ему доверять, потому что людям свойственно ошибаться. Но разум совершеннее чувственного восприятия. Таким образом, квантовое объяснение — это свидетельство более высшего уровня. Поскольку твое восприятие также не заслуживает доверия, ты не имеешь права апеллировать к нему, чтобы оспорить логику и разум. Даже если ты не в состоянии понять квантовый метод, он обладает собственным авторитетом, отличным от доказательства ipse dixit».

«Вы говорите мне, что квантовая Нарния обладает авторитетом непреложной истины?»

«Питер, я только сказал, что нет ничего более вероятного. Я не гарантировал истинности этого утверждения. Дело в том, что научная логика имеет собственный авторитет, который заслуживает того, чтобы к ней прислушивались и ей следовали, молодой человек».

«Разумеется, сэр, научная логика стоит на более высокой ступени развития, чем слова маленькой девочки, но мне кажется, что вы упускаете из вида одно важное обстоятельство. Если мы просто верим в научные теории, не проверяя их истинности, то мы наделяем ученных авторитетом «хранителей истины», а не просто теоретически допускаем их правоту. Теоретический авторитет означает, что я просто слушаю ваши доказательства, оставляя последнее слово за собой. Но авторитет «хранителя истины» предполагает, что вы сообщаете реальные факты, которые я, как школьник, должен безоговорочно принимать, если я хочу приобрести знания. Вы признаете, что не можете гарантировать истинность вашего рассказа о Нарнии. У нас нет прямых доказательств того, что Нарния существует на самом деле. Однако вы ждете от меня признания за вами авторитета «хранителя истины». Но как я могу быть уверен в том, что вы говорите правду?»

Самоочевидный авторитет

Итак, Питер и профессор разошлись в вопросе о том, является ли свидетельство логики авторитетным. Позиция профессора заключается в том, что если какое-либо утверждение опирается на научную логику (которая, по его собственному признанию, не всегда соответствует истине), то оно является авторитетным и должно быть принято за истину. Питер возражает, что сама по себе логика не является достоверным свидетельством истины. Он обвиняет профессора и современную науку в том, что они заставляют школьников верить их теориям о тех вещах, которых они не видят (как, например, Нарнию), то есть, по сути, признавать авторитет ipse dixit, который отвергал Декарт.

Возражения Питера по поводу авторитета логики вполне резонны. Серьезная проблема заключается в том, что претензии научных систем на истинность лежат вне компетенции логики. Почему, например, профессор утверждает, что логический метод более достоверен? Профессор сам признает, что логика не гарантирует истины. Он оперирует категориями вероятности. Но если логика не гарантирует истины, то как мы можем утверждать даже вероятность истины? Выходит, доводы профессора, касающиеся логической достоверности знания, не основаны на логике.7

Но если его доводы в пользу авторитета логики не основаны на логике, то значит, он не открыт для дискуссии, а просто молитвенно возглашает с кафедры: «Логика является авторитетом, потому что я так говорю». Тогда почему мы должны ему верить? Такова суть возражений Питера. Точно так же доказательство, основанное на авторитете чувственного опыта (пратьякши), не может быть признано достоверным на основании данных чувственного опыта. Наши чувства ограничены. Они не могут доказать, что за пределами нашего восприятия ничего нет. На каком основании я могу утверждать, что существует лишь то, что доступно моему восприятию? Исходя из опыта моего грубого «я»?

Подобно Питеру, ведическая наука о знанании (гносеология) различает авторитет логики и авторитет «хранителя истины» (шабды). Слово шабда означает «звук», но авторитетным свидетельством в Ведах признается шабда-брахма, духовный звук. Сам по себе он относится к совершенно иной категории, чем анумана (логика) и пратьякша (непосредственное восприятие). В отличие от обычного звука, духовный звук является сватах-праманой. Это означает, что его авторитет самоочевиден, а не должен быть доказан с помощью другой праманы. «Шримад-Бхагаватам» (6.3.19) указывает на существенное различие между речью, обладающей самоочевидным авторитетом, и речью, которая им не обладает:


дхармам ту сакшад бхагават-пранитам
на ваи видур ришайо напи девах
на сидха-мукхйа асура манушйах
куто ну видйадхара-чаранйадайах


 Авторитетными религиозными законами (дхармой) являются законы, провозглашенные Самим Богом. Даже великие мудрецы с высших планет не могут утвердить истинных законов религии, как не могут их утвердить полубоги или обитатели Сиддхалоки, не говоря уже об асурах, обычных людях, видьядхарах и чаранах.

То, что провозглашает Кришна, Верховная Личность Бога, имеет непреложный авторитет истины, ибо Сам Кришна является Высшей Истиной, парам брахманом. Поэтому в «Бхагавад-гите» (10.12-13) говорится, что великие мудрецы Нарада, Асита, Девала и Вьяса «подтверждают» эту истину. Это не означает, что истина, провозглашенная Кришной, нуждается в подтверждении. Скорее, мудрецы, повторяя то, что сказал Кришна, подтверждают, что им известна истина. Поэтому Веды также признают свидетельства этих мудрецов авторитетными и неизменно истинными, ибо в их основе лежит авторитет Кришны. Во всем остальном мудрецы, полубоги, ангелы, люди и демоны не имеют самоочевидного авторитета.

Подобнно этому чувственный опыт и логика также не имеют самоочевидного авторитета, они подчинены авторитету шабды. Например, с помощью чувственного восприятия я убеждаюсь в том, что люди умирают. Разум заставляет меня задать вопрос, все ли люди, включая и меня, смертны. Однако мои чувства и ум не могут ответить на этот вопрос однозначно. Я должен обратиться к авторитетным свидетельствам. После того, как я узнаю, что все люди, и я в том числе, смертны, мой разум вынуждает меня спросить: «Какой смысл в такой жизни?» Но, как и прежде, ни чувства, ни ум не могут дать мне достоверный ответ. Этим авторитетом обладает только шабда.

Анумана может помочь нам подвести рациональную основу под веру в другие миры, как это делает квантовая физика. Однако с помощью одной логики мы не способны с полной достоверностью постичь иные миры даже в другом материальном измерении, не говоря уже о трансцендентных мирах в духовном измерении (духовный мир Вайкунтхи). Духовное измерение становится самоочевидным только посредством шабды, чистого ведического звука, исходящего от Кришны и Его авторитетных представителей.

Однако звук, исходящий от человека, который не обладает самоочевидным авторитетом, восходящим к Кришне, но приобрел его с помощью пратьякши и ануманы, не является шабдой. Свидетельства такого человека недостоверны. Но они тоже составляют часть знания. Отличить достоверное от недостоверного лучше всего на конкретных примерах. Чтобы продемонстрировать недостоверность материального знания, мы в этой книге* будем часто цитировать высказывания тех людей, которые пользуются «земным авторитетом».

 


    * Suhotra Swami, Substance and Shadow Govinda Press 1996, Austria.

Проблемы самореферентной логики

Но не демонстрируем ли мы, приверженцы ведической философии, свою ограниченность, всякий раз прибегая к шабде при проверке знания на достоверность? Есть ли что-нибудь более сомнительное, чем апелляция к самоочевидному авторитету? Да, есть: опровержение принципа самоочевидного авторитета. В сущности, я не могу сомневаться в существовании самоочевидного авторитета потому, что мое сомнение само по себе подразумевает, что я принимаю в качестве самоочевидного авторитета само сомнение (ануману).

Центральная тема философии Декарта, так называемый картезианский принцип, сводится к тому, что ум, обращаясь лишь к самому себе, приходит к фундаментальным достоверным выводам о бытии: существую я, существует Бог, а геометрическая логика по самой своей природе выше всех других видов знания. В наши дни среди философов модно отрицать аргументы Декарта, касающиеся души и Бога, считая их пережитком его христианского воспитания. Однако на Западе до сих пор признают главный принцип картезианской философии: ум, решая вопрос о том, что истинно, а что ложно, является единственным авторитетом для самого себя. Если истину можно познать лишь систематически подвергая все сомнению, тогда и впрямь de omnibus dubitandum — «сомнение есть все». Но что возможно достоверно узнать с помощью одного сомнения?

Декарт попытался доказать, что с помощью сомнения возможно получить достоверное знание, не обращаясь к другим источникам. Он отождествил мысль («Я мыслю») с самим собой («следовательно, существую»). Для христианина, каковым он был, слова «я существую» означают: я — это вечная душа, которая отличается от материи именно тем, что мыслит. Это нефизическое тождество и стало для него основой достоверности, на которой была построена «неопровержимая» картезианская система. Однако на самом деле это суждение с достоверностью утверждает одно: «Я сейчас мыслю, следовательно, я сейчас существую». Наше «я» не всегда мыслит. Порой оно бывает совершенно бессознательным, как, например, во время сна без сновидений. Если мышление составляет природу «я» и если оно присутствует не всегда, то отсюда не следует, что «я» существует всегда. Суждение «мыслю, следовательно, существую» не менее и не более обоснованно, чем суждение «я сплю, следовательно, не существую». Таким образом анумана соотносясь только с собой, не может установить достоверную основу вечного существования — или несуществования.

Вторая проблема самореферентной логики ведет к парадоксу. Каждый, кто регулярно пользовался компьютером, сталкивался с тем, что иногда он «зависает», то есть, перестает функционировать и не может выполнять очередных команд. Единственный выход в подобном случае — заново «загрузить» систему. Компьютер «зависает», попав в логическую петлю, из которой он не может выбраться. Точно так же наш ум соскальзывает в логическую петлю, когда мы переходим к рассмотрению главного тезиса Декарта: «все есть сомнение». Если это утверждение истинно, то оно ложно, потому что не оставляет никаких сомнений относительно природы всего. Но если оно ложно, то оно истинно, потому что его ложность еще раз вызывает сомнение во всем. И снова, если оно истинно, то оно ложно, и если ложно, то истинно... и так без конца. Из этой ловушки нам не выбраться, потому что логика этого суждения отсылает нас только к себе самой. Отсюда вытекает, что осмысленная логика должна опираться на истину, находящуюся за ее пределами, — вспомним о том, что «зависание» компьютера способен ликвидировать только оператор, находящийся вовне. Следовательно, истина есть нечто находящееся за пределами логики (ануманы).

Третья проблема заключается в том, что сам Декарт не смог последовательно придерживаться принципа самодостаточности разума. Чтобы подтвердить свои теории, он проводил эксперименты, то есть обращался за помощью к наблюдению (пратьякше).

Я не есть мой ум

Намерения Декарта были благими. Своим изречением «мыслю, следовательно, существую» он предлагал каждому простой метод самопознания, который, по его мнению, удостоверял нашу тождественность душе. Он надеялся, что его метод логического анализа поставит религию на рациональное основание. К сожалению, его метод не ведет к самопознанию, потому что путает душу с умом.

Ведическая шабда открывает истины, которые не в силах постичь замкнутый на себе ум. Одна из таких истин состоит в том, что ум — это тонкая материальная оболочка сознания, нечто вроде дыма, окутывающего пламя, которое горит нечисто. Пламя можно сравнить с душой, потому что пламя распространяет свет, как душа распространяет сознание. Коптящее пламя подобно душе, находящейся во власти майи, душе, забывшей о Кришне, или Боге. Из души, находящейся во власти майи, подобно дыму, поднимающемуся над пламенем, возникает ум. Дым и пламя — это тесно связанные, но противоположные качества. Пламя дает свет, тогда как дым его затемняет.

Ум на санскрите называется чанчала, что значит «неустойчивый». Порой он бодрствует. Порой дремлет. Порой пребывает в глубоком сне без сновидений. Когда свет самопознания затемнен, бодрствование, дремота и глубокий сон вводят сознание в заблуждение. И поэтому мы делаем такие ложные высказывания, как: «я сплю», «прошлой ночью я дремал», «я был без сознания» и т.д. Но все это время пламя нашего «я», душа, вечно горит, несмотря на дым, застилающий свет этого пламени. Неустойчивый ум бывает увлечен внешними чувственными впечатлениями. Душа, соблазняемая умом и чувствами, направляет свое внимание на вечно меняющийся материальный мир. А извращенное сознание приводит в движение колесо рождений и смертей, самсара-чакру.

Ум получает ложную информацию от несовершенных чувств. Введенный в заблуждение недостоверными данными чувственного опыта ум совершает ошибки. Когда, несмотря на это, мы упорно продолжаем думать, что обладаем неопровержимым знанием, мы вводим себя в обман. Предположим, мы с вами условились (на основании математической логики, которую считал неоспоримой Декарт), что «один плюс один равняется двум» – непререкаемый факт. Мы создаем философскую школу «Верных последователей двойки». Мы бросаем вызов другим школам, которые смеют в этом сомневаться. Проигравшие должны отдать победителю все деньги из своего бумажника, кроме одной банкноты. Вызов принимает последователь школы «Один на один». Он с помощью пипетки помещает каплю воды на плоскую стеклянную поверхность, а затем осторожно добавляет еще каплю. К нашему огромному удивлению результат не равняется двум каплям. Мы проиграли, обманутые чувствами и умом. После того, как мы с вами отдали свои деньги, у меня в бумажнике остается один доллар, а у вас банкнота в десять долларов. Объединяя наши фонды, мы впадаем в серьезное философское противоречие. Мои чувства говорят мне, что у нас две банкноты, но ваш ум говорит вам, что у нас одиннадцать долларов. Между нами разгорается спор. Я кричу: «Верь свои глазам! Две!» Вы кричите в ответ: «Верь своему уму! Одиннадцать!» Проклиная друг друга, мы распускаем нашу школу.

Можно ли доверять шабде?

Спор о двух банкнотах не просто шутка, позволившая читателям немного отдохнуть от гносеологии. Трения между рационалистами (теми, кто доверяет своему уму, то есть логике) и эмпириками (теми, кто доверяет своим глазам, то есть чувствам) были предметом философских споров, начиная с классических времен. Подобно оставленным без присмотра детям, пратьякша и анумана ссорятся между собой, пока отсутствует их авторитетный отец — прамана, ведическая шабда.

Как упоминалось выше, физики-теоретики вслед за Декартом отдают анумане предпочтение перед практьякшей. Они хотят построить Теорию единого поля, математическую формулу, дающую такое краткое объяснение вселенной, что ее можно было бы написать на футболке. Все это очень увлекательно, однако никто не знает, какое отношение эта формула имеет к реальности. «Одна теория надстраивается над другой. Мы не можем избавиться от подозрения, что, возможно, строим очень недолговечный карточный домик».8

К сожалению, ведическую шабда-праману принято считать чем-то вроде авторитета ipse dixit, против которого выступал Декарт. Поэтому интеллектуалы по-прежнему предпочитают шабде ануману, хотя она далеко не безупречна. Однако существует три простых стандартных правила семантики (науки о лингвистической коммуникации), предлагающих метод, с помощью которого можно убедиться, что шабда не сводится к пустым словам. Эти правила, признанные в современном контексте «разумными», в ведическом контексте действовали всегда. Если мне нужно узнать, действительно ли то или иное утверждение является истинным, я должен:

1) знать, что означает данное утверждение;
2) знать, как его проверить;
3) иметь надежные свидетельства, доказывающие его истинность.9

Во-первых, чтобы узнать, что означает данное утверждение, я должен владеть соответствующей терминологией и разбираться в данной области знания. Например, я не могу знать, что означают слова «недетерминистический», «полиномный» и т. д., если являюсь специалистом по плетению корзин, садоводству или френологии. В данном случае подходящей дисциплиной является комбинаторика, наука о сложных логических проблемах. Подобно этому, если я хочу узнать, что означает высказывание «шабда — это звуковое воплощение Кришны», я должен принять систему обучения (парампару), через которую передается шабда.

Во-вторых, я проверяю утверждение «шабда — это звуковое воплощение Кришны», обращаясь к трем источникам шабды, признаваемым парампарой: гуру, шастрам и садху. Если я читаю это утверждение в шастрах, я обращаюсь за подтверждением к гуру и садху. Если я слышу его от гуру, я обращаюсь за подтверждением к шастрам и садху, а если я слышу его от садху, то обращаюсь к шастрам и гуру. Когда же я действительно следую шабде, истинность этого утверждения подтверждает Сам Господь Кришна, источник всех знаний, находящийся в моем сердце.

В-третьих, существует еще одно убедительное свидетельство, подтверждающее истинность слов: «шабда — это звуковое воплощение Кришны». Человек, признавший авторитет ума и чувств, ограничен ими и, значит, ограничен своим невежеством. Для низших живых существ подобное невежество естественно, однако, для человека — это порок, порождающий порок. Звук ipse dixit не способен освободить человека от порочных требований ума и чувств. Шабда, понятая и подтвержденная согласно двум предыдущим правилам, преображает того, кто ее слышит, тогда как звук ipse dixit не способен на это. Шрила Прабхупада пишет в «Бхагавад-гите как она есть»:
Совершенное знание, полученное от Верховной Личности Бога, есть путь к освобождению.10
 У преданных, вставших на этот путь, освобождение сознания от диктата ума и чувств, от невежества и порока самоочевидно. Непосредственный опыт очистительной силы шабды убеждает преданного в ее авторитете. В конце пути освобождения, пути слушания ведической шабды, Кришна открывает себя как Абсолютное Знание, Абсолютный Познающий и Абсолютный Объект Познания. Это состояние полного постижения истины называется сознанием Кришны.

Наш разговор подходит к концу, однако, у нас остаются невыясненными по меньшей мере два вопроса: «Каким образом шабда может руководить пратьякшей и ануманой?», а также «Каким образом шабда непосредственно открывает нам трансцендентные миры духовного измерения?» Эти и другие вопросы мы рассмотрим в следующих главах.

Примечания

1. Цитируется по книге: Kitty Ferguson. The Fire in the Equations, 1994, p. 253-254.

2. A.J. Ayer. The Problem of Knowledge, 1956, p. 45.

3. Рене Декарт. «Правила для руководства разумом».

4. Paul Davies. The Mind of God, 1992, p. 166.

5. Paul Davies. Other Worlds, 1988, p. 67.

6. Paul Davies. Other Worlds, 1988, p. 137.

7. В самом ли деле позиция профессора представляет современную науку? Нет ли у ученых более убедительных аргументов, чем признание за логикой права авторитетного доказательства? В книге Китти Фергюсон (The Fire in the Equations, p. 21) приводятся слова Стивена Хокинга о том, что квантовая теория имеет дело с тем, «чего мы не знаем и не можем предсказать». В связи с этим Фергюсон замечает: «По общему мнению, наука ничего не может „доказать“» — (с. 26).

Великий философ и математик Бертран Рассел (1872-1970) писал по поводу того, что он называл «знанием о вселенной в целом»: «Предлагаемые доказательства, согласно которым по законам логики такие-то и такие-то вещи должны существовать, а такие-то не должны, не выдерживают серьезной критики» («Problems of Philosophy», 1912, p. 82). Однако, несмотря на это, студенты всего мира должны сдавать экзамены по теориям, недоказанность которых признают сами ученые. Почему? Ответ заключается в том, что теория принимается не потому, что достоверность ее доказана, а потому что ее никто не сумел опровергнуть. «В лучшем случае о теории можно сказать, что ее еще никто не опроверг» (К. Ferguson, p. 26). Этот принцип лежит в основе современного научного знания.

По иронии судьбы, этот же принцип в классической философии считался порочным. Мы имеем в виду argumentum ad ignorantium — так называемый «аргумент к незнанию», рассчитанный на невежество убеждаемого. С помощью этого аргумента заключение об истинности какого-либо высказывания делалось на основании того, что никто не мог доказать его ложность, и наоборот, заключение о ложности делалось на основании того, что никто не мог доказать его истинность. Такой аргумент считался не имеющим силы.

8. Kitty Ferguson. The Fire in the Equations, 1994, p. 65.

9. John Wilson. Language and Pursuit of Truth, 1960, p. 76.

10. Шрила Прабхупада. «Бхагавад-гита как она есть», комментарий к стиху 4.36.

 

 


Подкатегории

Ваша корзина

0 Товары - 0.00 Руб
В корзину

Наш телеграм-канал

telegram kanalПодписывайтесь на наш телеграм-канал. Много всего интересного, новинки книг и других товаров, скидки, тематический контент здесь https://t.me/vasudeva_ru

Вход на сайт

Меню