Ровно год тому назад, в предверии Рама-навами, я начал составлять небольшую, как мне казалось, заметку о стихе, произнесенном великим Валмики, с которого началась «Рамаяна». Шри Говиндараджа и другие комментаторы «Рамаяны» указывают, что этот стих, обращенный к охотнику, убившему на глазах у Валмики цаплю во время супружеских игр, содержит в себе бездну смысла и суть всей «Рамаяны» в сжатой форме. Кроме того, произнеся этот стих, Валмики сам восхитился новой форме стиха, которая непроизвольно вышла из его уст, и назвал ее шлокой – от слова шока, «скорбь», которой он был охвачен при виде убийства невинной цапли. Впоследствии этот размер стал самым распространенным размером в санскритской поэзии.
Но по мере того, как я размышлял над этой темой, мне захотелось также описать и менее эзотерические истины, связанные со шлокой и некоторыми другими смежными темами. В результате появилась целая отдельная статья, очень отдаленно связанная с «Рамаяной» и Валмики Муни. Я решил опубликовать ее в качестве предисловия к анализу шлоки Валмики. Заранее скажу, что в ней будет довольно много технических и грамматических подробностей.
Слово шлока известно, наверное, всем, кто хотя бы немного знаком с Ведами. Древние грамматики санскрита во главе с Панини, а также древние этимологи во главе с Яской говорят, что слово шлока может иметь несколько вариантов происхождения. В частности, в своей «Нирукти» (9.9) Яска, один из древнейших лингвистов мира, говорит, что слово шлока происходит от глагола ш́рӯ, «слушать». То есть шлока это «то что слушается» или «то, что слышно».
Примечательно, что в русском и украинском языках, как впрочем и во многих других славянских языках, отображено неписанное правило санскрита, которое особенно актуально при исследовании слов пракрита и других искаженных языков, произошедших от санскрита. Также это правило очень актуально в санскритской поэзии, особенно там, где используется игра слов. Его упоминает Шрила Джива Госвами в «Хари-намамрита-вйакаране» (комментарий к 128-й сутре): д̣а-лайо ра-лайош́ ча пра̄йа екатва-ш́раван̣а̄т – «буквы «д̣» и «л», а также «р» и «л» — практически едины». Также его описывает великий теоретик поэтики Вишванатх Кавирадж в своей прославленной «Сахитья-дарпане» (объяснение карики 10.8): йамака̄дау бхавед аикйам̇ д̣а-лор ба-вор ла-рос татха̄ — «В йамаке (обыгрывании слов) и других украшениях «д̣» и «л», а также «б» и «в», а также «л» и «р» считаются одной и той же буквой». Иногда можно встретить более краткую формулировку: ра-д̣а-лайор абхедах — «р» не отличается от «д̣» и «л». Точно также шипящие буквы «ш́», «ш» и «с» подобным образом часто взаимозаменяемы. Именно поэтому мы часто можем встретить различные варианты написания имен некоторых великих личностей, как, например, «Прахлада» и «Прахрада» в «Шримад-Бхагаватам» или «Ломахаршана» и «Ромахаршана» в «Махабхарате». Также поэтому в санскрите «ш́рӯ», а у нас — «слу[шать]…». Также примечательно, что глагол ш́рӯ, («слушать») в каузативной форме «ш́уш́рӯ», то есть «желать слушать», имеет значение «служить», как например в «Шримад-Бхагаватам» (1.5.23):
ахам̇ пура̄тӣта-бхаве ‘бхавам̇ муне
да̄сйа̄с ту касйа̄ш́чана веда-ва̄дина̄м
нирӯпито ба̄лака ева йогина̄м̇
ш́уш́рӯшан̣е пра̄вр̣ши нирвивикшата̄м
«О Муни, в минувшей эпохе я родился сыном одной служанки, прислуживавшей брахманам, последователям принципов веданты. Пока они в течение четырех месяцев сезона дождей жили вместе, я прислуживал им».
Или 3.6.33:
падбхйа̄м̇ бхагавато джаджн̃е ш́уш́рӯша̄ дхарма-сиддхайе
тасйа̄м̇ джа̄тах̣ пура̄ ш́ӯдро йад-вр̣ттйа̄ тушйате харих̣
«Затем, чтобы довести до совершенства исполнение религиозных обязанностей, из ног Личности Бога появилось служение. Ноги Господа — это место пребывания шудр, которые удовлетворяют Его своим служением».
Или 11.17.19:
ш́уш́рӯшан̣ам̇ двиджа-гава̄м̇ дева̄на̄м̇ ча̄пй ама̄йайа̄
татра лабдхена сантошах̣ ш́ӯдра-пракр̣тайас тв има̄х̣
«Cлужение без двуличия брахманам, коровам, полубогам и другим почитаемым личностям, и полное удовлетворение любым доходом, который приобретается по ходу такого служения, — это естественные качества шудр».
Другими словами, «служить» даже этимологически прежде всего означает «слушаться», «быть послушным», «желать слушать или услышать». Иначе говоря, настоящее служение невозможно без послушания и желания понять (через слух) как мы можем быть полезными объекту своего служения.
Возвращаясь к основной теме шлоки: «Нигханту» (1.11) также говорит, что слово шлока – это синоним слова вак — «звук» или «наставления».
В списке глагольных корней («Дхату-патхе») у Панини есть отдельный глагол, от которого происходит слово шлока: ш́лок[р̣] сан̇гха̄те — «глагол шлок означает «составлять, соединять [слова вместе в определенной последовательности]». Поэтому шлока – это «слова, соединенные в определенной последовательности».
А знаменитый словарь «Амара-коша» (3.3.317) говорит, что шлока значит «стих» или «слава» (падйе йаш́аси ча ш́локах̣). В значении «слава» мы встречаем это слово в имени Господа Кришны «Уттама-шлока» (а также «Пунйа-шлока»). Объясняя это имя Господа в «Шримад-Бхагаватам» (1.1.19), Вишванатх Чакраварти Тхакур пишет:
уттамах̣ сарва-ш́решт̣хах̣ ш́лока̄ йаш́о йасйа сах̣ | йад ва̄, уттамаих̣ ш́локйате кӣртйате
«Уттама означает “самый лучший”, шлока означает слава. Уттама-шлока – это тот, чья слава не имеет равных. Или, Уттама-шлока означает “Тот, кого прославляют самые лучшие”».
Шрила Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур, основываясь на объяснениях Шридхары Свами к этому же стиху «Бхагаватам», подобным образом объясняет имя «Уттама-шлока-маули» в стихе из ««Бхакти-расамрита-синдху» (2.1.103):
уттамах̣-ш́лока-маулим ут удгаччхати тамах̣ йасма̄т татха̄бхӯтах̣ ш́локах̣ кӣртир йеша̄м̇ теша̄м̇ маулим̇ ш́иро-бхӯшан̣ам
«Уттама-шлока-маулим = благодаря чьей славе (ш́локах̣ = кӣрти, «слава») исчезает (ут = удгаччхати, «исчезает») тьма и невежество (тамах). Шри Кришна – маули (= ш́иро-бхӯшан̣ам, «драгоценность, которую держат на голове») среди таких уттама-шлок (прославленных личностей, прогоняющих тьму). («Анубхашйа» к «Чайтанья-чаритамрите», Антья, 3.62).
Шрила Прабхупада также переводил имя Уттама-шлока как «Господь, которого прославляют изысканными молитвами».
Примечательно, что слова «слово» и «слава» в славянских языках также родственные: «Этимологический словарь русского языка» Васмера утверждает, что слава «связано чередованием гласных со слово, слыть» и приводит в качестве родственного древнего примера санскритское шравас, «хвала, слава, почет». Шравас происходит от того же самого корня, о котором мы писали в самом начале – шру, «слушать». То есть шравас, «звук, слава», — это, что слышно.
В качестве сноски: Также в своем словаре Васмер говорит о недопустимости толкования происхождения слова «славянин» от слова «слава»: «[Славянин] Не имеет ничего общего со *slava*, «слава», которое повлияло в плане народн. этимологии лишь позднее. […] Русск. -янин по аналогии с ри́млянин, галича́нин и др. *slovene не может быть образовано от сло́во, так как -eninъ -aninъ встречаются только в производных от названий мест, однако мест. н. *Slovy не засвидетельствовано. Скорее всего это производное от гидронима. Ср. др.-русск. Словутичь – эпитет Днепра («Слово о полку Игореве»)».
Шлокой в более узком смысле называют самый распространенный стихотворный размер в санскрите – ануштуп. Ведический этимологический словарь Яски «Нирукта» (7.12) объясняет почему этот размер называется ануштупом:
анушт̣уб анушт̣обхана̄д «га̄йатрӣм ева трипада̄м̇ сатӣм̇ чатуртхена па̄дена̄нушт̣обхати» ити ча бра̄хман̣ам
«Ануштуп называется так потому что он прославляет (стубх) вслед за (ану) [гайатри, самым важным размером в Ведах]. Об этом в «Дайвата-брахмане» (3) сказано: «Он поет славу своей четвертой строкой вслед за целомудренной гайатри, состоящей из трех строк». Этим же именем (Ануштуп) и по этой же причине (она идет за Гайатри) также называют Сарасвати.
Гайатри состоит из трех строк по 8 слогов в каждой (т.е. всего 24 слога в стихе), тогда как ануштуп (шлока) состоит из четырех таких строк по 8 слогов в каждой (всего 32 слога).
Шлока или ануштуп в санскрите встречается чаще всего. В нем составлена почти вся «Бхагавад-гита», бо́льшая часть «Махабхараты», «Рамаяны» и Пуран, во главе со «Шримад-Бхагаватам» (который в отличие от остальных Пуран, также содержит огромное количество стихов в других, более сложных размерах). Тем не менее, несмотря на свою простоту и распространенность, в ануштупе есть определенные правила, которые описаны в трактатах по санскритской метрике:
ш́локе ш́ашт̣ам̇ гуру джн̃ейам̇ сарватра лагху пан̃чамам
дви-чатух̣-па̄дайор храсвам̇ саптамам̇ дӣргхам анйайох̣
«В шлоке шестой слог дожен всегда быть долгим, пятый – всегда кратким, а седьмой должен быть кратким во второй и четвертой строке, тогда как в первой и третьей – долгим».
Следует заметить, что хотя шлокой в ведических писаниях (прежде всего в упанишадах, а также в дхарма-сутрах) называют цитаты не только в размере ануштуп, тем не менее традиционно никто не называет шлоками стихи, написанные на других языках, например на бенгальском. Поэтому не совсем корректно говорить о «шлоке из Чайтанья-чаритамриты» или о «шлоке из бхаджана Бхактивиноды Тхакура», если конечно речь не идет о санскритских стихах, процитированных в этих произведениях. Почти вся «Чайтанья-чаритамрита» и «Чайтанья-бхагавата» написаны в самом распространенном бенгальском стихотворном размере – пайар, состоящим из двух строк по 14 слогов в каждой.
Часть 2.
Больше о «Рамаяне» и о комментарии к ней Говиндараджи — здесь: «Восемнадцать тем Рамаяны»
Шри Говиндараджа начинает свой комментарий к «Рамаяне» с предисловия: Господь Вишну пребывает на Вайкунтхе, окруженный своими преданными и своими шакти, которые служат ему, поглощеные его лотосными стопами. Но Господь смотрит на душ в материальном мире, которые также достойны служить его лотосным стопам, но лишены такого служения. Во время разрушения мира (пралайи) они погружены в пракрити и стали похожи на пчел, залипших в остатках меда, как мелкие капельки золота, лишенные знания. Тогда он решил дать им возможность при помощи тела предлагать Господу все достояния. Так он дал им руки и ноги как в прошлом творении. Он дал им тела и ограны чувств, которые должны быть задействованы в служении Его лотосным стопам, а также дал им шастру – руководство по жизни, при помощи которого они смогут пересечь океан материальной жизни. Но потом он увидел, что дживы нарушают созданные им законы шастр и поэтому решил показать им пример, как выполнять эти законы и поэтому явился в форме Рамы.
Рамаяна начинается с вопроса мудреца Валмики к Нараде Муни: «Есть ли сейчас на этой земле совершенная личность?»
ко нв асмин са̄мпратам̇ локе гун̣ава̄н каш́ ча вӣрйава̄н ৷
дхарма-джн̃аш́ ча кр̣та-джн̃аш́ ча сатйа-ва̄кйо др̣д̣ха-вратах̣ ৷৷
«Есть ли кто-то есть сейчас в этом мире, кто был бы наделен всеми добродетелями, могуществом, разбирался бы в вопросах дхармы, был бы благодарным, правдивым и строго следовал своим обетам?»
ча̄ритрен̣а ча ко йуктах̣ сарва-бхӯтешу ко хитах̣ ৷
видва̄н ках̣ ках̣ самартхаш́ ча каш́ чаика-прийа-дарш́анах̣ ৷৷
«Кто наделен идеальным характером, кто заботится о благе всех живых существ, кто обладает полным знанием, кто умеет все и кто настолько красив, что от него нельзя оторвать взгляд?»
а̄тмава̄н ко джита-кродхо дйутима̄н ко ‘насӯйаках̣ ৷
касйа бибхйати дева̄ш́ ча джа̄та-рошасйа сам̇йуге ৷৷
«Кто владеет собой, победил гнев, исполнен сияния и лишен зависти? Кого страшатся даже полубоги, когда он рассержен во время сражения?»
етад иччха̄мй ахам̇ ш́ротум̇ парам̇ каутӯхалам̇ хи ме ৷
махарше твам̇ самартхо ‘си джн̃а̄тум евамвидхам̇ нарам ৷৷
«Я хочу услышать об этом ибо мое любопытство очень сильно. О великий мудрец! Ты можешь знать такого человека.». («Бала-канда», 1.1.2-1.1.5).
В ответ на вопросы Валмики Нарада говорит, что очень трудно найти кого-то, кто бы соответствовал описанным качествам. Но сейчас на земле присутствует Рама из династии Икшваку и как раз он обладает всеми этими качествами в полной мере. Нарада начинает описывать деяния Рамы до возвращения Ситы и помазания на царство, после чего он описывает будущее рама-раджйи, царства Рамы:
«В царстве Рамы люди будут счастливы, удовлетворены, сыты, религиозны, свободны от болезней и от страха перед голодом. Они никогда не увидят смерть своих детей. В нем не будет вдов и жены всегда будут преданы своим мужьям. Никто не будет испытывать страха перед огнем или пожаром, и никто не будет тонуть в воде. Не будет страха от ветра, лихорадки, голода или воровства. В городах будет достаточно богатств и пищи. Все жители будут ликовать как в Сатья-югу. Рама совершит сто жертвоприношений коня и множество других жертвоприношений, в которых будет использовано огромное количество золота. Он даст миллионы коров ученым людям и неограниченное богатство – брахманам, как предписывают шастры. Он установит царские династии, которые будут наделены сотнями добродетелей, и задействует представителей четырех варн в предписанной им деятельности. Процарствовав 11.000 лет, Рама вернется в свое духовное царство. Это повествование о Шри Раме очищает, устраняет грехи, дарует благочестие и равно Ведам. Любой, кто читает его освобождается от всех грехов». («Бала-канда», 1.90-98).
В соответствии с объяснением Говиндараджи слово маха-йашах, «в высшей степени прославленный», намекает на то, что Рама оставил Ситу как только услышал небольшую критику в свой адрес. Разлука с Ситой (Сита-вийога) произошла вскоре после абхишеки Рамы, в первую тысячу лет его правления, после чего Рама начал проводить ашвамедхи, чтобы «устранить» грех убийства брахмана-Раваны. Поэтому он сразу, еще до совершения ашвамедх, сделал золотое мурти Ситы. Примечательно, что Нарада описывает деяния Рамы в прошедшем времени вплоть до начала описания рама-раджйи, после чего он переходит на будущее время. Из этого можно сделать вывод, что встреча Нарады и Валмики состоялась вскоре после убийства Раваны и возвращения Ситы, в самом начале царствования Господа Рамы.
Услышав слова Нарады, Валмики вместе с учениками провели ему пуджу и Нарада ушел на Брахмалоку. Валмики с учениками пошли на берег реки Тамаса, недалеко от Ганги. Там было невероятно прекрасно и не было ила. Валмики попросил своего ученика Бхарадваджу помочь ему омыться в этой священной реке. Вдруг взор Валмики упал на пару цаплей, занятых любовной игрой. Как только Валмики их увидел, стоящий неподалеку охотник выпустил в них стрелу и убил самца. Оставшаяся в живых самка стала жалобно причитать от горя и вся сцена омрачилась. Обратившись к низкому охотнику-нишаде, Валмики произнес следующий стих:
ма̄ ниша̄да пратишт̣ха̄м̇ твам агамах̣ ш́а̄ш́ватӣх̣ сама̄х̣ ৷
йат краун̃ча-митхуна̄д екам авадхӣх̣ ка̄ма-мохитам ৷৷
«О нишада, да не будет у тебя постоянного прибежища (места жительства) навеки веков из-за того, что ты убил самца цапли, охваченного желанием соединиться со своей супругой!» (1.2.15).
Это и есть тот самый стих, с которого все началось.
В первой половине стиха Валмики проклинает низкого нишаду, а во второй объясняется причина его проклятия.
Проклятие: «ниша̄да пратишт̣ха̄м̇ твам ма̄ агамах̣ ш́а̄ш́ватӣх̣ сама̄х̣!»
Валмики здесь употребляет форму аориста от глагола гам, «идти», — агамах. Аорист – это одна из форм прошедшего времени в древних языках. В системе Панини она имеет кодовое название лун̇. В соответствии с сутрой Панини а̄ш́ам̇са̄йа̄м̇ бхӯтавач ча (3.3.132) эта форма прошедшего времени может использоваться для изъявления желания или надежды в будущем. То есть слова ма̄ агамах̣ имеют смысл «да не пойди», то есть «да не обретешь ты [прибежище нигде]».
Говиндараджа цитирует также и другой комментарий, «Дургхата-вритти», который разбивает эти слова по-другому: тв ама гамах̣, где ама – обращение к нишаде: ама = а + ма (Лакшми). То есть «О ама!» — «О лишенный удачи!» (алакшмӣка). «Не иди (гамах) = не имей [места вечно]!»
Причина проклятия: «Ты убил одну из этой пары птиц, цапель, испытывающую сильное влечение к своей самке». Это подразумевает, что из-за этого у тебя не будет нигде прибежища на веки веков!
Но далее Говиндараджа говорит, что по милости Господа Брахмы эта шлока, изошедшая из уст Валмики, не была только проклятием, она также является мангалачараной и прославлением, обращенным не к охотнику, а к Господу. Так объясняют этот стих предыдущие ачарьи шри-сампрадайи (ити пӯрва̄ча̄рйа̄ варн̣айанти). Но прежде чем мы перейдем к такому толкованию этого стиха, следует поговорить о том, кто такой нишада.
Слово ниша̄да происходит о глагольного корня сад, «садиться, опускаться (вниз), сидеть, пребывать, проседать». От этого же дхату происходит слово виша̄да, «депрессия» и праса̄да, «милость».
Префикс ни указывает на «низ, ниже». То есть ниша̄да означает буквально «опускаться вниз, садиться».
В «Шримад-Бхагаватам» (4.14.43-46) объяснено почему название племени нишад связано с этим действием, сидением. После того как брахманы своими проклятиями убили греховного царя Вену, они стали взбивать его тело при помощи мистического процесса. В результате из его тела появился небольшой карлик, которого назвали Бахукой. У него была черная кожа, а все члены его тела были очень маленькими. Его руки и ноги были короткими, а челюсти — огромными. Кроме того, у него был приплюснутый нос, красноватые глаза и медно-рыжие волосы.
там̇ ту те ‘ванатам̇ дӣнам̇ ким̇ каромӣти ва̄динам
нишӣдетй абрувам̇с та̄та са ниша̄дас тато ‘бхават
«Он был очень послушным и кротким; едва появившись на свет, он поклонился мудрецам и спросил: «чем могу служить, досточтимые?» «Пожалуйста, сядь [нишида]», — ответили великие мудрецы. Так появился на свет Нишада, прародитель племени найшадов».
тасйа вам̇ш́йа̄с ту наиша̄да̄ гири-ка̄нана-гочара̄х̣
йена̄харадж джа̄йама̄но вена-калмашам улбан̣ам
«Появившись на свет, Нишада тотчас принял на себя все грехи царя Вены. Вот почему его потомки, найшады, испокон веков промышляют воровством, разбоем и охотой. По этой причине им разрешается жить только в горах и лесах».
Другими словами, Бахука стал известен как ниша̄да из-за того, что его «посадили» (нишӣда! — «сядь!»).
Словарь «Шабда-калпа-друма» толкует это слово как «нишӣдати (сидит, пребывает) па̄пам (грех) атра (в нем)». Ведический этимологический словарь «Нирукти» (3.8) дает такое определение нишаде: ниша̄дах̣ касма̄н нишадано бхавати нишан̣н̣ам атра па̄пакам ити — «из-за него происходит «проседание», то есть падение, депрессия, потому что в нем сидят грехи».
Еще одно толкование этого слова: нишадйате гра̄ма-ш́еша-сӣма̄йа̄м – «его держат («садят») далеко за пределами деревни».
Но Говиндараджа приводит еще одно, данное предыдущими ачарьями шри-сампрадайи альтернативное толкование слова нишада: нишӣдантй асминн ити ниша̄до нива̄сах̣ – «нишада – это обитель, потому что в ней пребывают («сидят»)».
А что значит ма̄? Точнее, кто такая Ма, мать? Лакшмӣ! Поэтому два первых слова в этом стихе – ма̄-ниша̄да означают «обитель Лакшми», то есть это синоним имени Господа – Ш́рӣнива̄са, «обитель Шри» или «прибежище Шри». Она же пребывает на Нем – она сидит на Его груди, массажируя Его стопы.
Так что «Манишада» это обращение: «О Господь, прибежище Лакшми, Шриниваса!»
Но что имеет в виду Валмики, обращаясь так к Господу?
«Будь (агамах̣ = гаччха, «иди», «обрети») прославлен (пратишт̣ха̄м = ма̄ха̄тмйам, «слава». Здесь пратиштха уже значит не «прибежище», но имеет второе, более привычное для нас значение «прославление», «утверждение в славе») на веки веков (ш́а̄ш́ватӣх̣ сама̄х̣, «вечные годы» = сарвака̄лам̇, «всегда, все время»), о прибежище богини Лакшми (Манишада)!»
Какой же скрытый смысл имеет вторая строчка этого стиха?
йат краун̃ча-митхуна̄д екам авадхӣх̣ ка̄ма-мохитам
Главное значение слова краунча — «цапля, аист». Но его другое значение – «ракшас». Митхуна – «пара», то есть «пара ракшасов» — Равана и Мандодари. Ты, о Шриниваса, убил одного из этой пары (экам), когда тот, потеряв разум от вожделения (кама-мохитам), похитил Ситу.
Итак, альтернативный перевод этого стиха:
«О Господь, прибежище богини процветания! Да будешь Ты прославлен вечно! Ты убил одного из пары ракшасов, потерявшего разум от вожделения».
Таким образом, этой шлокой Валмики совершает мангалачарану – поклоняется своему ишта-деву, Господу Раме.
Далее Говиндараджа цитирует утверждение ка̄вйа̄ртха-сӯчанам̇ каиш́чин на̄ндйа̄м ева нирӯпйате – «некоторые вкратце описывают темы поэмы во вступительном стихе (нанди-шлоке)».
Поэтому в этом стихе вкратце указаны темы Рамаяны, которые будут подробно изложены далее:
1. Слово манишада указывает на повествования вплоть до того времени, когда Рама стал мужем (прибежищем) Лакшми, Ситы – до их свадьбы, то есть «Бала-канда».
2. Фраза пратишт̣ха̄м̇ твам агамах̣ указывает на описания «Айодхйа-канды», в которой описана слава Рамы (пратиштха), строго выполнившего слова отца.
3. Слова ш́а̄ш́ватӣх̣ сама̄х̣ указывают на описания «Аранйа-канды», утверждающей славу Рамы навеки, потому что Рама дал обещания мудрецам и выполнил их.
4. На следующие значения указывает слово краунча:
Краунча («аист, цапля, журавль») происходит от дхату крун̃ч, имеющем значения «идти» (1), «быть непрямым» (2), «быть маленьким (3)» (гати-каут̣илйа̄лпӣ-бха̄вайох̣). Поэтому, скорее всего, это не наш аист или цапля потому что у них прямой клюв, а возможно имеется в виду птица кроншнеп, у которой длинный, изогнутый в конце клюв (статья в Википедии).
Грамматически краунча является синонимом слова кутила, «изогнутый, непрямой, хитрый, нечестный», и в данном значении оно указывает на пару (митхуна) хитрых, непрямых персонажей – Тару и Вали. Рама убил одного из этой пары – Вали, который под влиянием вожделения (кама-мохитам) похитил жену Сугривы. Так слова краунча-митхуна указывают на «Кишкиндха-канду», в которой это описано.
5. Другое значение краунча – «быть маленьким» (алпӣ-бхӯтау), только здесь «маленьким» имеется в виду не по высоте, а по ширине – кр̣ш́а̄в ити йа̄ват («пара тонких, исхудавших»). Это значит, что из-за разлуки друг с другом Сита и Рама исхудали и Равана почти убил (авадхих) одну из этой пары – Ситу Деви, причиняя ей боль и страдания. Так слова краунча-митхуна указывают на повествования «Сундара-канды», где описаны страшные страдания Ситы в разлуке с Рамой. [В данном контексте этот стих обращен к нишаде-Раване, а под парой краунчей имеются в виду Сита и Рама].
6. Ну и, естественно, краун̃чау (кут̣илау, «нечестные, хитрые, подлые») означает «ра̄кшасы». Рама убил одного из пары ракшасов (Равану), охваченного вожделением (кама-мохитам). Так слова краунча-митхуна указывают на «Йуддха-канду», где описана битва с Раваной и его последующая гибель от руки Господа Рамы.
7. И, в конечном итоге, слова кама-мохитам указывают на Ситу, введенную в заблуждение под предлогом ее желания увидеть жен мудрецов леса Дандакараньи, и, соответственно, убитую болью в результате этого. (Сита по последнего момента не знала зачем Лакшман везет ее в лес и думала, что он действительно везет ее исполнить ее старое желание побывать в лесу Дандакаранья и встретиться там с женами мудрецов).
Произнеся этот стих, Валмики сам задумался о нем: «Что это я произнес, будучи охваченным скорбью при виде страданий этой птицы?». Поразмыслив немного, великий мудрец Валмики обратился к своему ученику Бхарадвадже:
па̄да-баддхо ‘кшара-самас тантрӣ лайа-саманвитах̣ ৷
ш́ока̄ртасйа правр̣тто ме ш́локо бхавату на̄нйатха̄ ৷৷
«Пусть этот стих с четырьмя равными строками и количеством слогов в них, который можно петь под сопровождение струнных инструментов, который я произнес пребывая в состоянии скорби, станет теперь известен как шлока и никак иначе». (1.2.18).
Бхарадваджа тут же выучил этот стих наизусть, чем обрадовал своего учителя. После того как они вернулись в ашрам, Валмики погрузился в медитацию, но это проишествие и произнесенный им стих не давали ему покоя. В этот момент к нему в ашрам пришел сам творец этой вселенной, Господь Брахма. Говиндараджа объясняет, что Брахма пришел к Валмики, испытывая сильное желание увидеть этого могущественного мудреца, которого ему описал Нарада. Он лично захотел встретиться с ним, чтобы выразить ему почтение, после того как узнал, что Валмики – именно тот мудрец, который способен будет составить «Рамаяну». Валмики Риши немедленно поднялся, чтобы поприветствовать творца вселенной и затем упал перед ним в поклоне. После этого он предложил Господу Брахме асану и сам сел неподалеку. Тем не менее, хотя Валмики сидел прямо перед первым живым существом во вселенной, его ум все равно возвращался к увиденному им убийству птицы и он все время размышлял над произнесенным им стихом «ма нишада…». Видя состояние Валмики, Господь Брахма, улыбаясь, обратился к нему. Говиндараджа объясняет, что Господь Брахма улыбался, потому что думал: «Он не знает, что этот стих, являющийся формой Сарасвати, проявился у него на языке по моей воле».
Господь Брахма сказал:
ш́лока эва твайа̄ баддхо на̄тра ка̄рйа̄ вича̄ран̣а̄ ৷৷
«Ты действительно сотворил шлоку. Больше не стоит волноваться об этом.
мач-чханда̄д ева те брахман правр̣ттейам̇ сарасватӣ ৷
ра̄масйа чаритам̇ кр̣тснам̇ куру твам р̣ши-саттама ৷৷
Твоя речь, Сарасвати, проявилась по моей воле. Теперь же, о лучший из мудрецов, сотвори [в таком же размере] описание всех деяний Господа Рамы.
дхарма̄тмано гун̣авато локе ра̄масйа дхӣматах̣ ৷
вр̣ттам̇ катхайа дхӣрасйа йатха̄ те на̄рада̄ч чхрутам ৷৷
Расскажи о Раме, праведном, в высшей степени разумном, исполненном всех добродетелей и самообладания, так как ты слышал от Нарады.
рахасйам̇ ча прака̄ш́ам̇ ча йад-вр̣ттам̇ тасйа дхӣматах̣ ৷
ра̄масйа саха-саумитре ра̄кшаса̄на̄м̇ ча сарваш́ах̣ ৷৷
ваидехйа̄ш́ чаива йад-вр̣ттам̇ прака̄ш́ам̇ йади ва̄ рахах̣ ৷
тач ча̄пй авидитам̇ сарвам̇ видитам̇ те бхавишйати ৷৷
Все, что совершал мудрый Рама вместе с Лакшманом и Ситой, а также проделки ракшасов, — пусть тайное или явное и даже доселе не известное тебе – все это будет тебе открыто.
на те ва̄г анр̣та̄ ка̄вйе ка̄чид атра бхавишйати ৷
куру ра̄ма-катха̄м̇ пун̣йа̄м̇ ш́лока-баддха̄м̇ манорама̄м ৷৷
Ни одно слово в твоей поэме не отклонится от истины. Составь же повествование о благочестивых деяниях Рамы в виде завораживающих ум стихов». («Бала-канда», 1.2.30-35).
Дав Валмики такие наставления и прославив «Рамаяну», Господь Брахма удалился, а Валмики Муни составил «Рамаяну» в 24.000 шлоках.
ш́рӣ-сӣта̄-ра̄ма̄рпан̣ам асту
См. также другие материалы на нашем сайте:
- Атма-Таттва дас - Неизвестные истории Рамаяны. Легендарный семинар
- Вальмики - Рамаяна (в изложении Бхакти Викаши Свами)(Нижний Новгород.2003)
- Сказание о Раме, Сите и летающей обезьяне Ханумане (худ.Ромадина М.)(М.Детская литература.1986)
- Датировка «Бхагавад-гиты», или Как нас дурят доморощенные эксперты (Автор: Бриджабаси дас)
- Явление Шри Ямуначарьи и немного о важности сампрадайи (Бриджабаси дас)
- День явления Господа Матсьи (Автор: Бриджабаси дас)
